Отражение. Опасность близко  - С. К. Ренсом

– Мне нравится, что ты сотворила со своей комнатой, – сказал он, обозревая следы утренней катастрофы.

– Ну, знаешь ли, окна – это уже вчерашний день. – Я не хотела грузить его рассказом об ужасном утре. Мне было ненавистно все, что могло бы увеличить его страдания; неприятные новости могут подождать до поры до времени.

– Не могу поверить, что ты сидела в кабинете и так убедительно вешала лапшу на уши той бедной инспекторше. У тебя, несомненно, скрытый талант…

Я попыталась сделать вид, что мне стыдно, но у меня совершенно ничего не получилось. Я была слишком счастлива снова видеть его.

– Я говорила чистую правду, – возразила я. – Мне нужно было спасти Грейс, и я не знала, почему – ведь я не имела ни малейшего представления о том, что собирается сделать Кэтрин. То есть, наверное, я могла бы посвятить ее в некоторые детали происходящего, но она все равно ни за что мне бы не поверила.

– Вряд ли она каждый день слышит что-то подобное.

– А раз Кэтрин мертва, нам не на кого взвалить вину. – Я замолчала, гадая, а подходящее ли сейчас время для того, чтобы задать давно волнующий меня вопрос: – Она действительно так ненавидела свою жизнь?

Теперь пришла очередь Кэллума помолчать.

– Она всегда страдала от депрессии, и, думаю, и живой ей приходилось очень тяжко. Вдобавок ко всему жизнь здесь – не подарок. Она наверняка была в отчаянии.

– Если бы у вас был выбор, вы бы все предпочли умереть?

– О, да. – Он печально улыбнулся. – За единственным исключением, все мы хотим освободиться.

– Не могу поверить, что ты вынужден так жить. Это столь… столь несправедливо!

Кэллум вздохнул:

– Я до сих пор жалею о том, что не рассказал тебе обо всем в самом начале…

– Знаю, знаю. Но тогда ничего не случилось бы. Мне кажется, ты уже упоминал об этом. – Я слегка поддразнивала его, стараясь разрядить обстановку. – Но теперь мы, по крайней мере, регулярно ходим вместе к собору Святого Павла, а без Кэтрин это было бы невозможно.

Когда Кэллум спас мне жизнь, он неожиданно даровал мне способность видеть – и касаться – его как человека во плоти и крови, но только на самом верху собора Святого Павла. До аварии амулет давал мне возможность видеть его лицом к лицу лишь под самым центром знаменитого купола, но даже и в этих случаях я не могла дотронуться до него. Я считала, что стоило оказаться на волосок от смерти, чтобы гладить его лицо, держать за руку, целовать эти бесподобные губы… Мои мысли забрались на весьма опасную территорию.

– Истинная правда, – согласился он, в зеркальном отражении его губы прошлись по моей шее. – Хотя для меня это просто великолепно, куда лучше обнять тебя всю. Когда сможешь выбраться в город?

– Не знаю точно. Может, во время уик-энда. На следующей неделе заканчивается учебный год, а потом станет легче. Я по-прежнему не думаю, что это придется по душе маме и папе. Они так беспокоятся обо мне с тех пор, как я вышла из больницы. И мне нужно изобрести какой-нибудь действительно убедительный предлог.

– Хмм. Ты можешь позвать на помощь Грейс?

– Я бы с удовольствием, но не могу рассказать ей о тебе. Она решит, что я сошла с ума.

– Да уж. Но мне не хотелось бы, чтобы у тебя были секреты от твоих лучших подруг.

– Это не так уж и плохо. Сейчас она считает, что ты у меня что-то вроде виртуального бойфренда.

Я лгала Грейс, и мне было ненавистно это. Мы с ней столько всего пережили вместе, что было практически невозможно иметь дело с Кэллумом и ничего не рассказывать ей об этом. Я ходила вокруг и около, говоря ей, что познакомилась с человеком, которого полюбила, через интернет, и она от всей души радовалась за меня. Наконец я смогла обсудить с ней наших бойфрендов. Ей страшно захотелось увидеть его фотографию, и ночью я планировала обшарить весь интернет и найти что-нибудь подходящее.

– Мне бы очень хотелось познакомиться с Грейс, – задумчиво сказал Кэллум. – Она кажется мне такой счастливой и полной жизни.

– Ты поосторожнее! – рассмеялась я. – Вдруг ты не сможешь устоять перед ее счастливыми мыслями и воспоминаниями!

– Ну, тебе же известно, что я монстр, которого невозможно контролировать. – Он сделал вид, что кусает меня за шею.

– В любом случае я не уверена, что хочу знакомить ее с тобой, – сказала я как можно строже. – Ее все любят, и дело может кончиться тем, что ты отдашь предпочтение ей, а не мне. И амулет могла найти она, а не я.

– Но ведь этого не произошло. Это ты была готова нырнуть за ним. – Он помолчал, вспоминая, как оно все было. – До сих пор не верю, что его нашла ты… а он, в свою очередь, нашел меня, – наконец пробормотал он. – На это было так мало шансов, и все могло пойти совсем по-другому.

Я посмотрела в его глаза, нежные от избытка чувств, и постаралась не думать о другом возможном ходе событий – вытащить из грязи на дне Темзы проволоку, к концу которой был привязан амулет, мог кто-то другой. И тогда жизнь у меня была бы спокойной, бесхитростной и, да, очень скучной. Мои губы начали складываться в улыбку.

«Тебе мог достаться какой-нибудь убогий кладоискатель с металлодетектором, так что, считай, тебе повезло. Кроме того, на свете не так уж мало людей, которые не убежали бы прочь в лучах закатного солнца, если бы ты заговорил с ними», – вернулась я мыслями к тем странным дням, имевшим место несколько недель назад, когда я и в самом деле чуть было не сочла себя лишившейся разума.

Чересчур скоро для Кэллума пришло время идти в местный мультиплекс на вечернюю охоту. Он отдавал предпочтение радостным мыслям, приходящим в головы людей, смотрящих низкопробные комедии, и поэтому мог быстро набрать большой запас эмоций в зале кинотеатра. Он сказал, что остальные дерджи считают его сумасшедшим. Они говорят, что качество такого фальшивого счастья куда ниже настоящих счастливых воспоминаний, но из-за этих их слов Кэллум еще более ревностно предавался своему занятию. И как раз сейчас ему надо было впитать как можно больше эмоций. Он все еще пытался вернуть равновесие своему существованию, заново наполнив свой амулет; хотя он старался скрывать от меня, как ему трудно, иногда я замечала следы меланхолии на его удивительном лице. Это впитывание занимало все его время, когда он был не со мной, я же тратила каждую свободную минуту, пытаясь придумать, что можно сделать, чтобы он оказался рядом. «Как я могу все это изменить?» – вновь и вновь гадала я. Какие еще возможности амулета можно изыскать, которые позволили бы Кэллуму держать меня в своих объятиях не только на вершине купола? И я была полна решимости найти их.

Я знала, что ему пора, и одарила его широкой улыбкой. Зачем заставлять его чувствовать себя еще хуже? Пообещав вернуться на следующее утро как можно раньше, он ушел, и я осталась наедине с вечером.

До конца учебы оставалось всего несколько дней, и учителя большей частью перестали задавать нам домашние задания. Они пустили это дело на самотек. Но у меня, поскольку я провела много времени в больнице, оставались кое-какие задолженности, так что мое время не принадлежало мне полностью.